Как локальные музыканты становятся популярными за рубежом?

Добавить в закладки (0)
ClosePlease login

Не аккаунта? Зарегистрироваться

Как локальные музыканты становятся популярными за рубежом? К сожалению или к счастью, но пока сценам России и стран СНГ далеко до «британского вторжения» 1960-х годов, когда девять из десяти синглов — лидеров по продажам в США были исполнены группами с Туманного Альбиона. Однако это не значит, что там мы никому не интересны.

То один, то другой проект выстреливает в Европе или США. В конце 1980-х на волне перестройки вырваться на вольный воздух пытались группы «красной волны», чуть позже собирал залы хард-роковый Gorky Park. В начале нулевых по всему миру гремели «Тату», а в десятые в Латинской Америке полюбилась ростовская постпанк-группа Motorama. Ну а прямо сейчас неожиданную для мрачных постпанков TikTok-популярность (а заодно и подписку на культовый лейбл Sacred Bones) получили белорусские «Молчат дома».

Как именно наши группы становятся популярными на Западе? Можно ли обойтись без эксплуатации штампов о России? Что изменилось в продвижении наших групп за 30 лет с момента распада СССР? Об этом мы спросили у музыкального журналиста, эксперта RUSH Music Дениса Бояринова.

«Главное, что изменилось, — это, безусловно, технологии, связанные с записью и распространением музыки. Во времена «Парка Горького» люди слушали музыку на кассетах, винилах и компакт-дисках, во времена Little Big они узнают о новых треках из роликов TikTok. Ну, и для записи трека сейчас тебе не обязательно уметь петь, играть на инструментах и работать в студии звукозаписи, достаточно иметь компьютер и доступ в интернет.

Произошедшая «цифролюция», с одной стороны, ускорила социальные лифты в музбизнесе и демократизировала доступ к ним — уже даже в России мы знаем истории успеха музыкантов (в основном, конечно, рэперов), которые вчера работали на автозаправке, а через год уже покоряют Москву на тонированном «мерседесе» S-класса. Но это мы сейчас обсуждаем успехи на внутреннем рынке, а что касается рынка международного, то российские музыканты сейчас в основном сталкиваются с обратной стороной многократного ускорения информационного обмена, а именно с невероятно выросшей конкуренцией: количество музыкантов увеличивается с каждым днем по экспоненте, и у всех (ну, почти) равные возможности. Количество музыки в мире, новой и старой, растет еще быстрее. В Apple Music по клику пользователю доступно 60 миллионов треков. Как привлечь внимание слушателя к своей песне?

Попытка выделиться, но и не слишком выбиваться из общемировых трендов приводит к тому, что артисты, претендующие на место в мейнстриме и присутствие на крупнейших рынках — американском, латиноамериканском, европейском, — пытаются быть, как принято выражаться, «глокал», «global + local», то есть подчеркивать свои культурные особенности, при этом действуя по неким общемировым схемам, правилам и закономерностям. В этом смысле у группы «Парк Горького» и Little Big гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд: они начали с конвенционального мейнстрим-продукта (во времена «Парка Горького» в основе был хард-рок, у Little Big — EDM), экзотизируя и карнавализируя образ «странных, загадочных русских».

Little Big, правда, пошли в этом деле дальше и сейчас уже обыгрывают все возможные клише «глокальной» поп-культуры, соединяя их в немыслимых сочетаниях и доводя их до абсурда. Принципиальное отличие LB от ПГ состоит в том, что они появились в эпоху постпостмодерна и изначально умело использовали меметичность поп-культуры, у ПГ же все было по серьезке.

Важна уникальность проекта, его оригинальность — то, что отличает его от всего остального. Разумеется, вполне логично и естественно ее основывать на чем-то автохтонном, связанном с национальной культурой и национальной повесткой, но совершенно необязательно это должны быть красные ушанки, балалайки в форме двуглавого орла или даже русский язык. Давайте вспомним другой успешный экспортный квазимузыкальный проект, вышедший из России в XXI веке, — это Pussy Riot. Очень своевременная идея — феминистский арт-панк-проект, действующий на стыке поп-культуры и акционистского искусства, резонансный для всего мира, но органичным образом выливающийся из российской повестки (консервативное патриархальное государство, подавляющее свободу личности и высказывания своих граждан), плюс эффектный визуальный образ (разноцветные балаклавы), плюс беспрецедентная пиар-кампания, в которой были задействованы православная церковь, Путин, Мадонна и Пол Маккартни. Вот яркий пример того, как надо быть «глокал» в XXI веке. Надо думать смелее и масштабнее — балалайкой уже никого не удивишь.

Бюджет, разумеется, тоже нужен и важен — на грамотную упаковку своих идей, на их пиар-сопровождение. Притом что у тех же Pussy Riot беспрецедентная кампания была, по сути, сделана талантом и уникальными связями двух людей — Петра Верзилова и Александра Чепарухина, но это чистой воды везение. В конце концов, и битломания бы не случилась, если бы компания Capitol не потратила деньги на рекламу пластинок и промоушен первого американского тура The Beatles. Можно, наверное, и без бюджетов, на чистом энтузиазме, только дольше, медленнее и значительно труднее.

У нас [в RUSH Music, некоммерческой организации, продвигающей российскую инди-музыку за рубежом] жанровых и стилистических ограничений/форматов нет. Поначалу мы отдавали предпочтение группам и музыкантам, поющим на английском, так как английский — это «лингва франка» поп-культуры. Но со временем стало понятно, что гораздо важнее оригинальность и уникальность музыкального контента, а в этом родной язык чаще всего помогает. По опыту RUSH мы видим, что российские музыканты могут найти и находят своего иностранного слушателя. 

Текст: Иван Белецкий

Поднять пост?
00
Подписаться
Уведомить о
0 Комментарии
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x